“…Для меня средневековые секты орудующие в нашем времени, это не абстракция и не литература, а жизнь, но они для меня не люди, а идеи, которые руководят людьми, которых я знаю…”
В своей книжке o ЕТП рассказывал о встрече, которая произвела на меня колоссальное впечатление. Однажды я сидел на лавочке в Вашингтонском сквере и обдумывал жизнь после того, как новый директор аспирантуры филфака NYU сообщил мне, что они не смогут предоставить мне в следующем семестре full tuition remission. Неожиданно ко мне подсел человек и стал со мной обсуждать романскую архитектуру небольшой католической церкви напротив. Слово за слово и разговор зашел о готике и искусстве вагантов, а через много лет я узнал, что этого человека звали Иоанн Кулиану и что через несколько дней его застрелили. Вернее казнили, причем самым позорным образом. Он сидел на унитазе, и кто-то зашел в соседнюю кабинку, встал на унитаз и выстрелил сверху ему в голову.
Но все, что со мной происходило в эти годы так или иначе было связано с этим человеком. Я это понял, только взяв в руки его книгу “The Tree of Gnosis: Gnostic Mythology from Early Christianity to Modern Nihilism” и обнаружив, что я в качестве студента истории искусств пишу курсовую работу по материалам этой книги и хожу в церковь, где меня окружают люди, близко знавшие Кулиану и его семью много лет, а не так как я два часа в Вашингтон парке. Надо сказать, что эти люди мне не поверили когда я им рассказал об этой встрече. Они решили, что на меня эта книга произвела такое сильное впечатление, что я принял за Кулиану случайного встречного, и даже стали проверять ездил ли Кулиану в Нью Йорк примерно в это время, надеясь меня разубедить . Но они ошиблись. Книга конечно замечательная, но впечатление она производит только в сочетании с этим разговором на скамеечке в Вашингтон парке. А теперь они оба – разговор и книга, – производят впечатление на Вас, так как цветные миропроекты это оттуда.
Гулиану занимался происхождением масонских лож, которые безраздельно правили миром после коллапса мировой коммунистической системы. Впрочем мировая коммунистическая система это тоже своего рода масонская ложа, выросшая из вагантов, так как их описал Лев Гинзбург. О чем я и поведал Кулиану, по моему повергнув его в немалое изумление. У меня создалось впечатление, что он ничего не знал о единственном человеке, который мог бы в то время понять его теории, за которые он заплатил жизнью очевидно разгласив в них нечто, что он обещал хранить в секрете. Впрочем это мои догадки и он ничего мне не говорил об этом, но в своей книге он исследует масонов на основе истории их идей, отодвигая на второй или даже третий, четвертый план то, как они друг другу руки пожимают, или какие статуи они у себя в ложах устанавливают.
Кстати в Нью Йорке тогда на углу Prince & Mercer была галерея эксклюзивно посвященная гностическому искусству, где вполне можно было увидеть подлинных прерафаэлитов или даже деревянную скульптуру Веселого Бафомета 13 века – Бахтин наверное дорого бы дал, чтобы побывать в этой галерее. Причем работы наших современников в ней по своему художественному уровню вполне соответствовали тому, что могло бы заинтересовать Бахтина, воспевшего смеховую культуру средневековья.
Именно в этой галлерее я встретил Лео Кастелли, создавшего поп-арт, который остановил культурное наступление СССР в Европе и США после сокрушительного поражения США во Вьетнаме, и есть мнение, что не Лео Костелли был культурной поддержкой Хиллари Клинтон и Генри Киссинджера, а они были силовой поддержкой Лео Кастелли. Во всяком случае именно так считал Стенли Кубрик – достаточно вспомнить, кто был по профессии глава ложи, показанной в эротическом триллере “Eyes Wide Shut”.
Я это все для того чтобы вы поняли, что для меня средневековые секты орудующие в нашем времени, это не абстракция и не литература, а жизнь, но они для меня не люди, а идеи, которые руководят людьми, которых я знаю, вернее не идеи а тот образ мира, который их влечет, мир, который они построят, победив своих противников во всемирном масштабе. И мне в какой-то момент понадобилось название для этих образов и я их назвал красным, белым и черным в соответствии с теми символами, который эти образы мира, эти миропроекты использовали последние 600 лет.
А такого рода идеи – назовем их окончательно миропроектами,- они как живые существа: рождаются, растут, набирают силу и зрелость, влюбляются в другие идеи, заводят с ними детей, стареют и умирают. Кулиану построил систему анализа этих взаимоотношений, позволяющую отследить родственные связи этих идей, их генетику, описав ее в вышеупомянутой книге “The Tree jf Gnosis”. В частности, сделав генетический анализ того, что Пьер Плантар называе Приоратом Сиона, он пришел к выводу, что это эзотерическое сообщество ведет свою родословную не от Мани, и не от Зороастра, а от интеллигентского кружка окружавшего Оригена. Ну а я в своей курсовой, которую писал, когда книга Кулиану попала мне в руки, исследовал связь споров об искусстве Аббата Сюжер и “святого” Бернара Клервосского с тем, что в Западной историографии известно как “Срубание вяза”, ничего не зная, о том, что Пьер Плантар считает это событие причиной распада Приората Сиона на черный и белый миропроекты. Ну а красный миропроект это то, о чем я рассказал Кулиану на основе сочинений Льва Гинзбурга, и я искренне надеюсь, что это каким-то образом помогло ему раскаяться в чем-то очень важном в последние дни его жизни. Во всяком случае то, что он рассказал мне на лавочке в Вашингтон Сквере помогло мне удержаться от поступка, который мне предложили в NYU в качестве выхода и того положения, в котором я очутился и в котором впоследствии мне было бы очень трудно раскаяться.
Я этот пост еще буду дописывать и править а сейчас не могу, так как поезд, в котором я еду, сейчас въедет в туннель….
На этом, пост, набранный в livejournal пользователем “abrod” обрывается.
20 лет тому назад румынская культура потеряла одного из самых видных деятелей 20 века, историка религий, писателя и эссеиста Иоана Петру Кулиану. 21 мая 1991 года, в праздник Святых Императоров Константина и Элены, в туалете в Дивинити Скул в Чикагском Университете Иоан Петру Култану был застрелен и оставлен в болоте крови. ФБИ арестовал 2 человек, один был сразу освобожден. Второй арестованный был впоследствии приговорен к тюремному заключению, однако за другие правонарушения. В возрасте 41 года, Петру Кулиану оставил позади себя огромное творчество из самых различных областей, свидетельствующее об огромной творческой способности, об особом аналитическом духе и об открытости к крайним опытам в пользу познания.
Биография Кулиану очень странная, также как его личность. Рожденный в городе Яссы 5 января 1950 года в семье интеллектуалов боярского происхождения, об был блестящим студентом Филологического Института Бухарестского Университета, темой его дипломной работы являясь личность и творчество итальянского гуманистского философа Марсилио Фисино. Будучи еще за партами лицея, Кулиану был очарован другой видной личностью румынской культурной жизни, Мирчей Элиаде. По завершении института в 1972 году Петру Кулиану покинул Румынию и обосновался в Италии, где вместе с преподавателем Уго Бианки из Миланского Католического Университета, специализировался во временном христианстве и Возрождении. В 1976 году он переехал в Голландию, а затем, 14 лет спустя, в 1990 году, начал работать в Дивинити Скул, где ранее преподавал и Мирчя Элиаде.
Специальная связь между Элиаде и Кулиану была выявлена писателем Хория Роман Патапиевич, автором ряда исследований о творчестве Кулиану. Эта связь состояла в специальной встрече двух деятелей на поприще культуры как способ внутреннего преобразования человека:
«Что очаровывало Кулиану в творчестве Элиаде очаровало ранее и Элиаде в творчестве Джовани Папини. Речь идет о особом способе использования культуры. Этот способ описан в статье, опубликованной в 1937 году в Журнале Королевского Фонда Мирчей Элиаде. Эта статья носила название «Фольклор как инструмент познания». И в сущности в статье говорится о том, что все культурные шаги, в том числе те, которые уходят в прошлое, как например фольклор, хранят в себе инструмент познания, который можно использовать не только для самого познания, но и для внутреннего преобразования. То, что молодого Кулиану очаровывала у Элиаде была именно эта познавательная утопия».
Биография Петру Кулиану является биографией неспокойного человека, в постоянном поиске грани, которую можно преодолеть. Прибывший в Италию он начинает посещать радикальные круги, а его итальянская девушка была близкой к террористической группировки Красные Бригады. Кулиану краткое время работал библиотекарем Фонда Иосифа Константина Дрэгана, бизнесмена близкого режиму Николае Чаушеску. Находясь в лагере беженцев в Италии, Кулиану попытался покончить собой. Отбытие в Голландию открывает более спокойный и более плодородный период в его жизни, в Университете в Гронингене он имея больше времени чтобы написать самую содержательную часть своего творчества.
После 1989 года падение коммунизма открыло замкнутые горизонты румын. Диаспора смогла дать о себе знать в процессе восстановления Румынии, а Петру Кулиану начал пользоваться известность и на родине. Писательница Габриела Адамштеану взяла интервью у Кулиану в декабре 1990 года в Чикаго, и это был и последний интервью великого культурного деятеля. Габриела Адамештяну, находясь в поездке по США в 1990 году, рассказала как она вернулась в Чикаго из Лос-Анджелеса для первой и последней встречи с Петру Кулиану:
«Мне очень трудно объяснить почему я тогда вернулась из пути, но я вернулась в Чикаго. Я встретила Кулиану, который показался мне неимоверно молодым. Ему было 40 лет, но я не дала бы ему больше 28-30. Я сравнила его с остальными румынами с которыми встречалась в диаспоре. Мне показалось, что он отлично приспособлен к миру в котором живет и я ощутила его как личность, на плечах которой опирался шанс румынской культуры. Интервью был записан в ресторане, куда он часто ходил с Мирчей Элиаде. В ресторане звучала музыка и я до сих пор помню свет того вечера».
Гибель Петру Кулиану разожгла самые разные слухи и сценарии. Американский журналист Тед Антон написал книгу о Кулиану и о его гибели, в которой представляет пять возможных сценариев: месть легионеров из ссылки за его тексты против идеологии Железной Гвардии, действие бывшей политической полиции коммунистического режима Секуритате, которая желала его наказать за открытие некоторых деталей революции 1989 года, месть недовольного студента, сводка счетов между контрабандистами наркотиков, которые не были оплачены, или же возможность, чтобы Кулиану был убит собственной любовницей чтобы получить страховку. Вопреки всем гипотезам, более или менее убедительным, гибель Иоана Петру Кулиану остается тайной, нераскрытой даже 20 лет спустя.