Жизнь – пустыня, по ней мы бредём нагишом.
Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!
Ты для каждого шага находишь причину –
Между тем он давно в небесах предрешён.
Омар Хайям Гиясаддин Абу-ль-Фатх ибн Ибрахим – персидский и таджикский поэт, математик, философ, астроном, астролог и кулинар. Всемирно известные философские четверостишия — рубаи проникнуты гедоническими мотивами, пафосом свободы личности, антиклерикальным вольнодумством. В математических трудах дал изложение решения уравнений до 3-й степени включительно.
Омар Хайям родился 18 мая 1048 года в Нишапуре. Большую часть жизни провёл в Балхе, Самарканде, Исфахане и других городах Средней Азии и Ирана. В философии был последователем Аристотеля и Ибн Сины.
Математические сочинения Омара Хайяма, дошедшие до наших дней, характеризуют его как выдающегося учёного. В трактате «О доказательствах задач алгебры и алмукабалы» он дал в геометрической форме систематическое изложение решения уравнений до третьей степени включительно.
Трактат «Комментарии к трудным постулатам книги Евклида» содержит оригинальную теорию параллельных.
В трактате «Об искусстве определения количества золота и серебра в состоящем из них теле» рассмотрена известная классическая задача, решенная Архимедом.
Всемирную известность принёс Хайяму как поэту цикл четверостиший («Рубаийат»). Наукой ещё не решен вопрос, какие из приписываемых Омару четверостиший доподлинно принадлежат ему. Более или менее твёрдо можно признать атрибуцию 66 рубай, содержащихся в наиболее древних списках.
Разительно выделяясь из общего русла развития персидской лирики, поэзия автора лишена вычурности образов, красивости; она функционально связана с кругом мотивов его философии, который четко ограничен: трава, произрастающая из праха умерших, символизирует мысль о вечном круговороте материи; гончар, гончарная мастерская и кувшины — взаимоотношения между творцом, миром и индивидом; культ вина, прославление вольнодумца-гуляки и отрицание загробной жизни позволяют поэту резко полемизировать с официальными религиозными догмами. Стиль Омара предельно ёмкий, лаконичный, изобразительные средства просты, стих чеканный, ритм гибкий. Основные идеи — страстное бичевание ханжества и лицемерия, призыв к свободе личности.
В средне-вековой персидской и таджикской поэзии Хайям — единственный поэт, в стихах которого лирический герой в значительной мере выступает как автономная личность. Поэт поднялся до отчуждения лирического героя от царя и бога; герой этот, бунтарь и богоборец, противник насилия, подвергает сомнению религиозную догму о божественно-разумном устройстве мира.
Персидская поэзия неотделима от имени Омара Хайяма. В его четверостишьях — рубаи звучит призыв изведать доступное человеку мимолетное земное счастье, почувствовать бесценность каждого мгновения, проведенного рядом с возлюбленной. Рубаи Омара Хайяма отличаются изяществом отделки каждой фразы, глубиной философской мысли, яркими запоминающимися образами, непосредственностью взглядов на мир лирического героя, особой музыкальностью и ритмичностью. Значительная часть рубаи — это раздумья над Кораном.
В творчестве поэта немало сложных и противоречивых
…Продолжение см. ниже
реклама от администратора сайта
Психолог, психотерапевт, психиатр. Консультации кризисных пар. Коучинг. On-line консультации
Терапевтические группы. Обучение на психолога. ИП Юдицкий И.В.
УНП 692150445, 220004, Минск, ул.Мельникайте, 2-503А, +375 29 6666838 мтс
р\с BY36 ALFA 3013 2569 0600 1027 0000, ЗАО “АЛЬФА-БАНК”
ул. Сурганова, 43-47, 220013 Минск, Республика Беларусь. СВИФТ – ALFABY2X, УНП 101541947, ОКПО 37526626
Ссылка на страницу ДОГОВОРА ПУБЛИЧНОЙ ОФЕРТЫ – тут. 
Посещение – после собеседования по телефону и предоплаты (ч\з кассу любого банка, банкомат, интернет-банкинг с карточек VISA и MasterCard или с помощью расчётной системы ЕРИП). Наличные не принимаются. Портал для безопасной оплаты с карточки: YDIK.COMРасписание (свободное время для записи на консультации и сеансы)
проблем. С этим связана и противоречивая трактовка его рубай у различных исследователей.
Хайям возглавлял группу астрономов Исфахана, которая в правление сельджукского султана Джалал ад-Дина Малик-шаха разработала принципиально новый солнечный[гор] календарь. Он был принят официально в 1079 году. Основным предназначением этого календаря была как можно более строгая привязка Новруза (то есть начала года) к весеннемуравноденствию, понимаемому как вхождение солнца в зодиакальное созвездие Овна. С чисто астрономической точки зрения календарь «Джалали» был точнее, чем древнеримский юлианский календарь, применявшийся в современной Хайяму Европе, и точнее, чем позднейший европейский григорианский календарь.
О. Хайям – не только поэт
Омар Хайям знаменит во всём мире своими четверостишиями «рубаи». Но этот удивительный человек был не только поэтом и философом. Хайям стоял у истоков алгебры, развивал астрономию и сестру ее, астрологию. Его великим открытием стала астрология питания: он первый составил кулинарную книгу для знаков Зодиака и изобрел множество потрясающих рецептов.
Единственный ребенок в семье богатого ремесленника, Омар, чье имя переводится как «жизнь», получил в семьехорошее воспитание. Философы, медики[en], астрономы и астрологи, он с удовольствием занимался науками. После смерти родителей Хайяму пришлось бежать из Нишапура, он перебрался в город Исфахан. Там он написал свои первые стихи и при этом увлеченно учился готовить, собирал и совершенствовал старинные рецепты.
Слухи о человеке, умеющем готовить удивительные блюда, разнеслись по всему Исфахану. Однажды сам великий султан Маликшах прислал к поэту своего визиря с предложением — стать придворным надимом.
Следующие десять лет Хайям устраивал для повелителя пышные приемы, изобретал все новые потрясающие рецепты и разработал таблицы астрологического питания, в которых подробно расписал, какую пищу следует есть представителям различных знаков зодиака. Этот труд принес ему поистине всемирную известность — даже сегодня его таблицами пользуются астрологи многих восточных стран!
После смерти повелителя Омар Хайям покинул дворец и отправился в Бухару, где до последнего дня занимался строительством обсерватории, наблюдением за светилами, уточнял свои расчеты в созданной им новой науке — астрологии питания. Умер он в глубокой старости со счастливой улыбкой на устах, составляя комментарии к лечебным диетам…
Так как собственной смерти отсрочить нельзя,
Так как свыше указана смертным стезя,
Так как вечные вещи не слепишь из воска –
То и плакать об этом не стоит, друзья!
Бренность мира узрев, горевать погоди!
Верь: недаром колотится сердце в груди.
Не горюй о минувшем: что было – то сплыло.
Не горюй о грядущем: туман впереди…
Нищим дервишем ставши – достигнешь высот.
Сердце в кровь изодравши – достигнешь высот.
Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!
Лишь с собой совладавши – достигнешь высот.
Если гурия страстно целует в уста,
Если твой собеседник мудрее Христа,
Если краше небесной Зухры музыкантша –
Всё не в радость, коль совесть твоя не чиста!
Мы уйдём без следа – ни имён, ни примет.
Этот мир простоит ещё тысячи лет.
Нас и раньше тут не было – после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
Если мельницу, баню, роскошный дворец
Получает в подарок дурак и подлец,
А достойный идёт в кабалу из-за хлеба –
Мне плевать на твою справедливость, Творец!
Один не разберет чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь даст, навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
Хоть и не ново, я напомню снова:
Перед лицом и друга и врага
Ты — господин несказанного слова,
А сказанного слова — ты слуга.
Холодной думай головой
Ведь в жизни все закономерно
Зло излученное тобой
К тебе вернется непременно
Не слушай тех, кто много обещают,
Они обычно ничего не выполняют.
Много лет размышлял я над жизнью земной,
Непонятного нет для меня под луной,
Мне известно, что мне ничего не известно, –
Вот последний секрет, из постигнутых мной.
Я – школяр в этом лучшем из лучших миров,
Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!
До седин я у жизни хожу в подмастерьях,
Всё ещё не зачислен в разряд мастеров…
Тот усердствует слишком, кричит: «Это – я!»
В кошельке золотишко бренчит: «Это – я!»
Но едва лишь успеет наладить делишки –
Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это – я!»
В колыбели – младенец, покойник – в гробу:
Вот и всё, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна – и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Вень минуте текущей – будь счастлив теперь!
Знай, рождённый в рубашке любимец судьбы:
Твой шатёр подпирают гнилые столбы.
Если плотью душа, как палаткой, укрыта –
Берегись, ибо колья палатки слабы!
Те, что веруют слепо, – пути не найдут.
Тех, кто мыслит, – сомнения вечно гнетут.
Опасаюсь, что голос раздастся однажды:
«О, невежды! Дорога не там и не тут!»
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глотать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Недостойно – стремиться к тарелке любой,
Словно жадная муха, рискуя собой.
Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,
Чем подлец его будет кормить на убой!
Если труженик в поте лица своего
Добывающий хлеб, не стяжал ничего –
Почему он ничтожеству кланяться должен,
Или даже тому, кто не хуже его?
Не одерживал смертный над небом побед.
Всех подряд пожирает земля-людоед.
Ты пока ещё цел? И бахвалишься этим?
Погоди: попадёшь муравьям на обед!
Всё, что видим мы, – видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей – не видна.
Даже самые светлые в мире умы
Не смогли разогнать окружающей тьмы.
Рассказали нам несколько сказочек на ночь –
И отправились, мудрые, спать, как и мы.
.
Тот, кто следует разуму, – доит быка,
Мудрость нынче убыточна наверняка!
В наше время доходней валять дурака,
Ибо разум сегодня в цене чеснока.
Если низменной похоти станешь рабом –
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и – куда же потом?
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок.
Кабы прах испарялся у нас из-под ног –
С неба лился б на землю кровавый поток!